Горячий осколок   ::   Шмерлинг Семен Борисович

Он уцепился за карабин, как утопающий за соломинку. Прижмурившись, выставил перед собой оружие, не целясь, ощупью нашёл спусковой крючок и нажал на него. Больно толкнуло в плечо. Он подумал, что плохо, нетвёрдо держит карабин. Вдавил в плечо приклад. Потом передёрнул затвор и опять нажал крючок. Он стрелял, не разлепляя век, не видя штурмующих самолётов.

Почувствовав пустой щелчок вместо выстрела, открыл глаза: обойма вышла. Полез за другой в патронную сумку на поясе, достал и сменил. Над колонной пластался последний из пикировщиков. Самолёт налезал, натыкался на ствол карабина, и Алексей, испытав мгновенную решимость, связал все вместе — узкую щёлку прицела, дрожащий пенёк мушки и чёрную массу надвигавшегося пикировщика. Он выстрелил и подумал, что попал, попал, не мог не попасть.

Но «юнкерс» уходил. Он не кренился, за ним не тянулся дымный хвост. Испытывая досаду, Якушин проводил его пристальным, твёрдым взглядом.

Он не знал, что впервые наблюдает за противником как настоящий солдат.

* * *



Прошло несколько минут после бомбёжки. Испытывая душевную лёгкость и радостное удивление — жив и невредим! — Алексей вместе с другими шофёрами, ломая ногти, сдирал с «ЗИСа» полыхающий брезент, осыпал пригоршнями пыли тлеющие борта «газика», помогал закатить в кузов свалившуюся бочку солярки.

«Юнкерсы» сильно потрепали колонну, но не разгромили её, как думал Якушин.