JК
Пир :: Сорокин Владимир Георгиевич
Страница: 11 из 71Сильные руки батюшки открыли ее: на розовом шелке в углублении лежала черная жемчужина.
«Papa как в воду глядел!» — подумала Настя и улыбнулась.
— Се драгоценный жемчуг со дна океана. — Отец Андрей в упор буравил ее сильными глазами. — Но не обыкновенный, а черный. Обыкновенный в раковинах растет, раковина под водой открывается, свет попадает, вот он и блестит от свету. А это — другой жемчуг. Черный. Потому как носят его во рту мудрые рыбы в глубине, которые Бога жабрами слушают. Носят тысячу лет, а потом драконами становятся и реки охраняют. Enigma!
— Благодарствуйте, батюшка. — Настя взяла из его рук коробочку. — А как… это носить?
— Это не носить, а хранить надо.
— Как рыба?
— Можно и как рыба! — захохотал отец Андрей и, стремительным движением огладив бороду, огляделся в прохладно-светлом воздухе гостиной. — Ну и когда же прикажут подать?
— Погоди, святой отец. — Саблин вошел в гостиную. — Успеешь еще наклюкаться!
Они обнялись — крепкотелые, рослые, похожие бородами и лицами — и трижды громко расцеловались.
— Ох и завидовал я тебе, брат, третьего дня! — Сергей Аркадьевич держал отца Андрея за лиловые плечи. — Черной завистью! Черной завистью!
— Это почему же? — выгнул толстые брови батюшка.
— Сашенька! — закричал на весь дом отец.
«Papa как в воду глядел!» — подумала Настя и улыбнулась.
— Се драгоценный жемчуг со дна океана. — Отец Андрей в упор буравил ее сильными глазами. — Но не обыкновенный, а черный. Обыкновенный в раковинах растет, раковина под водой открывается, свет попадает, вот он и блестит от свету. А это — другой жемчуг. Черный. Потому как носят его во рту мудрые рыбы в глубине, которые Бога жабрами слушают. Носят тысячу лет, а потом драконами становятся и реки охраняют. Enigma!
— Благодарствуйте, батюшка. — Настя взяла из его рук коробочку. — А как… это носить?
— Это не носить, а хранить надо.
— Как рыба?
— Можно и как рыба! — захохотал отец Андрей и, стремительным движением огладив бороду, огляделся в прохладно-светлом воздухе гостиной. — Ну и когда же прикажут подать?
— Погоди, святой отец. — Саблин вошел в гостиную. — Успеешь еще наклюкаться!
Они обнялись — крепкотелые, рослые, похожие бородами и лицами — и трижды громко расцеловались.
— Ох и завидовал я тебе, брат, третьего дня! — Сергей Аркадьевич держал отца Андрея за лиловые плечи. — Черной завистью! Черной завистью!
— Это почему же? — выгнул толстые брови батюшка.
— Сашенька! — закричал на весь дом отец.